("Палантир" ## 10,11)

Когда читаешь Толкина, возникает водоворот мыслей. Наверное, поэтому о нем столько написано - умного и не очень. Чтобы добавить что-нибудь существенное, нужно либо очень много знать, либо очень много работать. Первым похвастать не могу, второе требует времени. Я попыталась просто записывать мысли, впечатления, ассоциации, возникавшие при чтении, после чтения и, казалось бы, вне всякой связи со чтением. В итоге получилось что-то, напоминающее средневековый японский жанр "дзуйхицу" ("вслед за кистью"): заносишь на бумагу, что приходит на ум, не особенно стремясь к связности изложения. За то время, что писались эти заметки, я много прочла и многое узнала, но я сохранила и первые, наивные записи десятилетней давности - в них есть непосредственность, которая позже - увы! - исчезла. Итак, нечто очень субъективное в очень японском жанре об очень английском писателе.

Мир, созданный Толкиным, несет в себе антиномию, породившую две ветви толкинистики. С одной стороны, Арда - вполне самодостаточный мир, о котором, однако, автор рассказал далеко не все (да и можно ли рассказать "все" о мире?!). Вчитываясь, сопоставляя, размышляя, читатели узнают о нем все больше - вплоть до геологического строения Средиземья. Какой другой из бесчисленных миров страны Фэнтэзи выдержал бы такой анализ? С другой стороны, повествование, вначале задуманное профессором-филологом как восполнение культурного пробела (несуществующих мифов и легенд древней Англии), тысячами нитей связано с европейской культурой: фольклором, литературой, религией, философией. Отсюда бесчисленные исследования культурного генезиса Арда, связи ее со всем, что создано человечеством к середине ХХ века от Р.Х. Ощущение этих связей, желание их понять охватило меня при первом же чтении "LotR", когда я еще ничего не знала ни об истории романа, ни о его создателе.

Многообразные связи между Арда и миром обеих "Эдд" исследованы тщательно и профессионально. Не знаю, однако, обратил ли кто-нибудь внимание на то обстоятельство, что в обоих этих мирах стороны света не нейтральны, они имеют свой характер. Зло обычно приходит с Востока или с Севера, изредка с Юга и никогда с Запада. Иначе говоря, Пространство не однородно, его свойства зависят от напрвления. В "Силмариллионе", как и в "Эдде" рассказывается, как были созданы День и Ночь, т.е. как началось течение Времени. Но - важное различие - Валары существовали еще до этого события, до начала Времени! И когда Время появилось в Валиноре, Средиземье еще "лежало в сумерках среди звезд". В Арда Время возникло не везде одновременно? Однако, время мифа не просто имеет начало и конец. Оно циклично: снова и снова Зло побеждает Добро, снова и снова Добро возрождается. Эти циклы нашли свое отражение в истории Арда, но там победа Зла никогда не бывает полной, ибо циклическое время совершенно чуждо мышлению современного человека. Тем не менее отдельные приближения к нему у Толкина есть: в самом конце Квэнта Силмариллион обещано, что Силмарилли вновь соединятся, когда "мир будет разрушен и создан вновь".

Эру, произнесши свое знаменитое "Эа", видимо, полностью самоустранился от дел земных. Валары ( которых в "Неоконченных легендах" иногда нахывают "боги"), в конце концов, тоже, кажется, сочли за благо не вмешиваться в жизнь Средиземья. Из всего гигантского языческого и монотеистического пантеона, пожалуй, только асы прнимали так мало участия в жизни людей. А что же сами обитатели Средиземья? Удивително: о религиозной жизни "детей Иллуватара" практически ничего не сказано. Они не делают ничего из того, что тысячи лет делали люди на Земле: не молятся, не приносят ни жертв, ни обетов богам, у них нет ни жрецов, ни храмов, ни алтарей. Собственно, описан один-единственный обряд - прощание с Боромиром, но назвать его религиозным можно лишь с большой натяжкой. (Интересно: эльф, человек и гном - все трое знают этот обряд). Может быть, жители Средиземья не имеют религии? Они хранят знание о создании своего мира (ведь "Силмариллион" - это свод эльфийских легенд), они глубоко чтут Валар, но знают, что свои проблемы нужно решать самим. Лишь в самые отчаянные минуты они призывают Эльберет. Иногда это помогает, иногда - нет: когда Черные Всадники настигли Фродо у брода, спас его Элронд. Впрочем, может, это Варда подсказала Элронду вовремя устроить наводнение?

Толкиновская теология - для меня одна из самых больших загадок. Что за сплав моно- и политеизма? Задумав свою мифологию, Толкин, разумеется, не мог избежать язычества. Он сам считал главным недостатком Артуровского цикла слишком прямую связь с христианством. Что же, Валары с их "разделением функций" вполне подходят на роль языческих богов. Правда, слишком уж они безупречны и оттого пpесноваты, но все же - языческий пантеон. Однако над ними - их Создатель, и Он - Единственный! Как это совместить? Возможно, разгадку мне удалось найти у Г.К.Честертона (чьи религиозные труды Толкин, разумеется, хорошо знал). Честеpтон полагал, что реальные, земные язычники смутно сознавали существование Великого Единого Бога, незримо стоящего над всеми их богами: "Мне кажется, что за всем многобожием и язычеством стоит что-то непомерно огромное, а мы видим лишь его отблеск в дикарских и греческих мифах. Я не сказал бы, что там есть Бог.... Древним казалось: что-то есть выше богов и потому дальше от людей" (Г.К.Честеpтон."Вечный человек".- М.,1991). Толкиновские язычники (жители ли Арда, чьей мифологией был "Cилмаpиллион", или те англы и саксы, чьи исчезнувшие легенды, по замыслу Толкина, включали и самих "Детей Иллюватаpа" вместе со всеми их веpованиями), о Великом и Единственном знают доподлинно, но очень мало - иначе они не были бы язычниками. Вот почему в "Силмаpиллионе" так мало сказано о самом главном - о Cоздателе.

Принципиальное различие между миром кельтского (и отчасти германского) мифа и миром Арда я бы сформулировала так: первый - мир иррациональный и необжитой, второй - очень рациональный и обжитой. Логика, которой руководствуются боги и чудовища кельтского мифа (если она вообще существует), абсолютно недоступна человеческому уму. Герои не могут знать, чего им ждать в следующее мгновение: любой камень может вдруг обернуться свирепым воином, любой ручей может вдруг потечь кровью, в дикой глуши вдруг может возникнуть богатый город. Природа не имеет законов, нет ни стабильной географии, ни истории. Неизвестно, почему некий магический предмет производит какой-то эффект: производит, и все тут. Мотивы же и логика поступков Валар нам понятны. Галадриэль недаром отрицает существование магии. Конечно, у тамошней природы несколько иные законы, чем у нашей, но законы есть. Они включают в себя и вещие сны, и Светильник Галадриэли. По этим законам Карадрас злобен и коварен, и наши путники заранее это знают. Даже преображение Гэндалфа произошло не "чудом", а по каким-то законам этого мира. Просто ни автор, ни Гэндалф не удосужились нам их растолковать.

Королю Назгулов предсказано: "Ни один муж из числа живых не сможет воспрепятствовать ему..." Его убила женщина. Что-то в этом знакомое... Да, конечно, Шекспир: "Макбет для тех, кто женщиной рожден, неуязвим". Недавно, однако, у автора гораздо менее именитого, но специалиста по медиевистике (M.H.Herbert. "Dark Horse") я наткнулась на предсказание: "Ни одна битва не погубит тебя, ни один воин не убьет тебя..." и т.д. Злого колдуна убила женщина, одетая воином. А вот и нечто более давнее: Ксеркс перешел пролив и "погубил великое царство". И еще раньше: Эдип... Бродячий сюжет о неправильно понятом предсказании?

Когда я впервые читала "Властелина колец", мне очень понравилось упоминание кошек королевы Берутиэль. Оказывается, Вестрон (Общий язык), как и положено нормальному языку, имел свои присказки, а кошки в Средиземье, как и у нас, "даже самой темной ночью находили дорогу домой". Но в первый же опубликованный русский перевод "Силмариллиона" оказался включен рассказ о злосчастной королеве. Как известно, Толкин стремился "поставить все точки над i". Но, по-моему, над этим i ставить точку не следовало. Исчезла присказка. И исчезла "кошка, которая гуляет сама по себе" - еще одна связь между Средиземьем и Англией. Мне хочется думать, что и присказка, и связь существовали не только в моем воображении, что Толкин вполне сознательно ввел их в реплику Арагорна. Тогда почему он их потом разрушил? Может быть, в этом весьма незаконченном сказании он пытался ввести в Вестрон "ложную этимологию", характерную для "настоящих" языков, вроде бытующего на Дону рассказа о казачьем атамане, устроившем в честь свадьбы своей дочери Меланьи такой пир, что о нем до сих пор не забыли на Руси.

Сергей Образцов как-то заметил, что если представить себе встречу персонажей разных книг, то одни из них могли бы общаться между собой, а другие - нет. Дело не в географической и хронологической дистанции, а в разной литературной реальности. Скажем, можно представить Анну Каренину, беседующую с шолоховской Аксиньей, но невозможо присоединить к этой компании расиновскую Федру. Не может леди Макбет разговориться с "леди Макбет Мценского уезда" (а казалось бы, есть о чем). Они по-разному написаны, они "из разного теста", в разных реальностях. Толкин безнаказанно нарушает это правило. Сэм, словно сошедший со страниц Диккенса, разговаривает с персонажем рыцарского романа Фарамиром, при этом каждый из собеседников ухитряется остаться в собственной реальности.

Перевод - особая, болезненная тема. В России существует великолепная традиция литературного перевода. Создается впечатление что многие из русских переводчиков "Властелина колец" никогда не читали ни "Записки Пиквикского клуба", ни "Айвенго", ни "Слово живое и мертвое" Норы Галь - умную и тонкую книгу одного из лучших наших переводчиков. А уж о переводе имен и топонимов говорить просто нет сил. Все эти Суслени Маслютики (прекрасное имя для гриба, между прочим)... Любопытно, однако, с кем же боролся Штирлиц - с Мельниковым, что ли? В каком городе преподавал Толкин (повидимому, в Бычебродске)? И что бы вы сказали, если бы своенравная Скарлет О'Хара в одном издании вышла замуж за Ретта Дворецкого, а в другом - за Ретта Лакейера ? Бред какой-то!

Толкин вывел новые разновидности эльфов и гномов. Разумеется, это не мое открытие, однако любопытно проследить, в каком направлении изменились обитатели Фэери, переселившись в Арда. Психологический склад "настоящих" эльфов (эльфов-фэерис), как и у большинства жителей этой волшебной страны, глубоко чужд человеческому. Эльфы часто кажутся жестокими, но, если вдуматься, они, подобно океану в "Солярисе", не добры и не злы. Они вне наших понятий Добра и Зла. Эльфы Толкина больше всего напоминают мне античных героев - потомков союзов богов со смертными. Впрочем, к крови Ахилла и Персея подмешалась изрядная доля крови Бальдура и Сигурда. Получилась гремучая смесь. Если эльфы-фэерис - это Не-Люди, то эльфы Толкина - Сверх-Люди: внешностью и характером они подобны людям, но они выше и красивее, их глаза ярче, голоса звонче, все их чувства сильнее, их страсти безудержны, их ярость неукротима. ("Эльфы - это, конечно, люди",- говорит Толкин в одном из писем). Правда, к Третьей Эпохе страсти поулеглись и бурление крови поутихло, но взамен пришли опять-таки сверхчеловеческие опыт и мудрость. Увы, кажется мне, книги профессора закончили многовековую историю эльфов в Европе - мы никогда больше не услышим о маленьких существах, танцевавших на полянах в лунные ночи...

Еще интереснее эволюция гномов. Компания, явившаяся в дом Билбо, еще очень напоминает гномов Фэери (вспомним, что "Хоббит" сперва не был связан с миром "Силмариллиона"). Несравненный Торин Дубовый Щит почти до самого конца (исключая сцену смерти) сохраняет характер сказочного гнома. Но среди литературных предков благородного Гимли, мы пожалуй, повстречаем самого сэра Ланселота.

Влияние Толкина на жанр фэнтэзи - это очень интересно. Я не имею в виду прямые подражания. Речь о другом. Как в любом популярном жанре, в фэнтэзи не так уж много крупных и оригинальных писателей. Остальное - "мэйнстрим" - основной поток: множество авторов, создающих свои "миры" в соответствии с сегодняшней литературной модой. По мирам основного потока фэнтези 40-х - 60-х годов бродили чудовища, словно явившиеся прямиком из юрского периода, встречались человекоподобные существа различной степени разумности, но эльфы мне, насколько помню, как-то не попадались. В последние же годы нельзя не заметить изменения в народонаселении Фэнтэзи. Ящеры, как им и положено, вымерли (сохранился, правда, один весьма своеобразный подвид драконов). Страницы (и обложки) фантастических романов заполнили эльфы - и какие эльфы! Пылкие, неукротимые, со всем набором человеческих страстей - истинные потомки Феанора. В довершение сходства они обычно делятся на несколько рас, мирно (или не мирно) уживающихся друг с другом и с людьми. Но этим дело не ограничивается. В романе E.Cunningham "Elfshadow" рядом живут люди, две расы эльфов, гномы, халфлинги и даже новая разновидность последних: "верзилы" - повыше ростом (аж до четырех футов!), но тоже с шерстью на босых ногах. Орки там тоже водятся. При этом фантастический мир романа разработан слабо и совсем не похож на Арда (Арда, конечно, уникальна). Мне кажется, здесь не следует говорить о подражаниии, ситуация более любопытная. Фантасты среднего и младшего поколения, как и читатели, выросли в "посттолкиновскую" эпоху. Для них созданные Толкиным персонажи - естественные жители страны Фэнтэзи, а со словом "эльф" ассоциируется только эльф из Арда, а не, скажем, крошечные создания с крылышками, которых повстречала среди цветов Дюймовочка, и не истинные дети Фэери - стихийные духи Гейне. "Рукотворных" толкиновских эльфов фантасты используют как "общее достояние", так же как их предшественники использовали звездолет, нуль-переход и бластер, которые ведь тоже кто-то придумал впервые.

Ситуация в "толкиновском" направлении современной фэнтези очень похожа на ту, что сложилась к концу XVI в. в жанре его не столь уж дальнего pодственника - рыцарского романа. Недавно я перечитала (и впервые оценила по достоинству!) IV главу I тома "Дон Кихота": "О великом и потешном обследовании, которому священник и цырюльник подвергли библиотеку нашего хитроумного идальго". Все знакомо: прекрасный роман, от которого "ведут свое начало и происхождение все остальные" ( у Cеpвантеса это "Амадис Гальский"), затем два-три вполне достойных, еще несколько, которые можно читать, "если дать им хорошую порцию ревеня" (по-нашему, "отжать воду"), и бесчисленное множество заслуживающих только костра как "сочинения сумасбродные и наглые". Что ни говорите, а классика потому и классика, что - на все времена! Боюсь, однако, что новый "Дон Кихот " нас не образумит. Во -первых, Сервантесы рождаются не каждое столетие, во-вторых, тогда не было ни такого широкого круга читателей, ни компьютерных игр, ни самого понятия "кич". Что же делать? А ничего. Со временем все, чему суждено уйти, уйдет, как ушли "космические оперы". Толкин же останется, ибо "Фродо жив".

Кажется, одно из основных свойств "Властелина колец" - вызывать ассоциации. Не только из области культуры, но и из новейшей истории. Толкин неоднократно и весьма энергично заявлял, что ненавидит аллегории, и категорически отрицал связь войны Кольца со Второй мировой. Не знаю, поверили ли ему в остальном мире, но у нас, явно, - нет. Достаточно вспомнить, с каким трудом мировой бестселлер пробивался к нашему читателю - наши бывшие власть имущие были великими мастерами выискивать намеки, аллюзии, символы. Сами же мы так привыкли к "эзопову языку", что, кажется, разучились читать то, что написано: так и тянет заглянуть между строк. А что если взять, да и поверить автору? Может быть, настроение нависающей смертельной опасности пришло в толкиновскую эпопею не столько из газет, сколько из ее литературного предшественника - северного мифа. "Эдды" полны предощущения конца мира, который ничто не может предотвратить. Великан Хрюм нападет на асов с Востока, оттуда же поплывет корабль с людьми Муспелля, Локи и волком-великаном. Рухнут горы, расколется небо, земля погрузится в море. Погаснут звезды, и Луна, и Солнце. Погибнут боги. Но затем мир возродится: земля поднимется из моря, снова вернутся боги. История трех Эпох Арда следует этому мифическому циклу (правда, по спирали, а не по кругу - время Арда, повторяю, не циклично и цикличным быть не может). Тема связи творчества с обстоятельствами жизни творца слишком сложна, чтобы здесь к ней обращаться, но давайте все же попытаемся поверить профессору. Зачем ему было лгать?

На мой взгляд, среди толкинистов-любителей немало охотников искать там, где никто ничего не прятал. Довелось мне как-то услышать сложнейшее, с привлечением всех новинок психологии и психоанализа, рассуждение - почему Толкин дал такое название роману - "Властелин колец". Действительно, почему? Ведь не о Сауроне же роман. Слушаю и думаю: "Почему так назвал - не знаю, но этому объяснению (если, конечно, это не стеб) не верю - слишком сложно". Рискнула высказать свое мнение: издатель и автор рещили, что с таким названием книга будет лучше продаваться (мы, технари, "при прочих равных" всегда предпочитаем простые решения сложным). А вскоре дали мне подлинник "Приключений Тома Бомбадилла", и в первой же фразе предисловия читаю: "Некоторые (из этих стихов - Т.Ф.) включены в повествование "Падение Властелина колец"... Это название, вполне соответствующее содержанию, видимо, потом было сочтено слишком длинным. Мораль сей басни такова: прежде, чем строить зубодробительные теории, читайте Толкина, господа!

--------------------------------------------------------------------------------------------------------