Наталья Семёнова
Некоторые аспекты текстологического анализа пяти переводов "Властелина Колец"

Данный доклад составлен на материале статьи, которая находится в печати и выйдет в составе сборника "Альманах переводчика". Статья посвящена сравнительному анализу пяти опубликованных переводов трилогии Толкина. Это перевод "Повесть о Кольце" З. Бобырь, перевод В.А.М., перевод Н.Григорьевой и В.Грушецкого, перевод В.Муравьева и А.Кистяковского и перевод М.Каменкович и В.Каррика. Мы попытались, отталкиваясь от текста, выявить коммуникативные установки переводчиков. Исследование позволило условно разбить пять существующих переводов на четыре группы.

Упрощенный, или "адаптированный", перевод. К этой группе мы бы отнесли перевод В.А.М.(В.А. Маториной) и перевод Н.Григорьевой и В.Грушецкого. Среди особенностей этих переводов назовем следующие: Маторина игнорирует различие "высокого" и "низкого" стилей речи персонажей Толкина, словарь переводчика в целом довольно беден, лексика однообразна. Перевод Григорьевой и Грушецкого местами очень сильно сокращен, стилевые особенности также игнорируются. Позиция переводчиков Григорьевой и Грушецкого была высказана ими во вступительной статье: "В работе по переводу трилогии для нас принципиально важно было попытаться передать смысловую составляющую, не всегда прямо выраженную, не отрываясь слишком далеко от самого текста". Миссия Фродо, как нам кажется, является этой основной смысловой составляющей, выделенной переводчиками. Поэтому многое, непосредственно не связанное с этой сюжетной линией, было сокращено в переводе. Например, начало второй части трилогии. Многие главы сокращены наполовину, в других пропуски идут целыми абзацами. Еще одна особенность, позволившая нам отнести эти два перевода в группу "упрощенных" – значительное количество калек с английского языка, неудачных эквивалентов перевода. Вот несколько примеров: "Толпа орков раздалась и кинулась в разные стороны"(перевод Григорьевой и Грушецкого); "Есть ли лечители в городе?"; "Это любимое мастерами Гондора дерево". Перевод Маториной предоставляет гораздо больше материала для подобных исследований, вот только три примера: "Надеюсь, кольценосные призраки оказались рассеянными, и им пришлось вернуться в Мордор"; "В руинах гномьего государства гномью голову не так легко будет сбить с пути, как эльфийскую, человечью или хоббичью"; "Раз у Гэндальфа голова светлая и неприкасаемая, поищем другую". Прилагательное "неприкасаемая" употреблено в строго противоположном смысле: видимо, хотели сказать "неприкосновенная", но ошиблись.

Ко второй группе переводов мы бы отнесли перевод В.Муравьева и А.Кистяковского. Из всех рассматриваемых нами переводов, он, как нам представляется, наиболее благополучен в плане владения языком и стилями речи различных персонажей, однако заметно более экспрессивен по сравнению с оригиналом. Из всех экспрессивных мотиваций мы бы выделили прямую агрессию. Стилистически агрессивные высказывания вкладываются даже в уста таких миролюбивых персонажей, как Сэм Гэмджи. Переводческую стратегию мы в данном случае охарактеризовали бы как попытку максимального приближения эпопеи Толкина к русскому читателю, то есть, фактически, русификации произведения Толкина. Как пишет В.Муравьев в своем предисловии к переводу: "Волшебный мир, по которому странствовал господин Торбинс, вовсе не такой уж волшебный. Это наш мир, но неопознанный. А опознание дается опытом". Этой цели в переводе служат и переводы названий: "длань", "перст", "супостат"; утрированно-былинный стиль как перевод высокого, с элементами архаики, стиля оригинала: "Да будет ведомый всем вам Гэндальф Серая Хламида, муж совета и брани, отныне и присно желанным гостем нашим, сановником Ристании и предводителем эорлингов". Этот прием, способствующий, условно говоря, узнаванию текста русским читателем, местами приводит, на наш взгляд, к недопустимо вольной трактовке оригинала. Так, предпоследняя глава трилогии "Оскверненная Хоббитания" являет собой художественное описание бунта в советской зоне, а орки – современных нам лагерных зеков. Это подтверждается лексикой: "реквизируют", "в целях разверстки", "пайка", "курево" "бараки", а также изобильная непечатная ругань как со стороны орков, так и со стороны хоббитов.

К третьей группе мы бы отнесли попытку Каменкович и Каррика создать "академический" вариант перевода. Этот перевод снабжен обширными комментариями, которые по объему сами могут составить еще один том к трилогии "Властелин Колец". Впечатляет также библиографический справочный аппарат издания: в комментариях были использованы 15 источников, из них 11 – на английском языке. Имеется именной указатель и указатель слов и фраз на роханском и эльфийском языках. При всем уважении к титанической работе, проделанной переводчиками при комментировании текста, следует отметить, что в самом тексте перевода имеются значительные погрешности против русского языка, а также ошибки при переводе с английского. Помимо этого, комментаторы делают явственный акцент на близости философских постулатов Толкина христианской морали, приводя примеры из православных Евангелий и трудов Павла Флоренского. Выражению этой позиции Каменкович и Каррика служат произвольные добавления и в самом тексте перевода: "Боюсь, я тогда утратил терпение, так желал я обратить тебя в свою веру"("обратить в свою веру "- перевод нейтрального "убедить" оригинала); "Ибо в черные годы поклонялись Саурону и приносили ему жертвы"("приносили ему жертвы" добавлено); "Здесь живут Келеборн и Галадриэль", – благоговейно произнес Халдир"("благоговейно" добавлено), "К маленькому путнику, затерянному в мрачной, всеми проклятой стране внезапно вернулась надежда"("всеми проклятой" добавлено); "Фродо сидел, привалившись спиной к скале, и спал сном праведника"("сном праведника" добавлено). Все эти явления складываются в систему, и позволяют нам говорить об определенной концепции.

В отдельную группу мы выделили перевод, являющийся, на наш взгляд, очень вольным переложением оригинала. Это "Повесть о Кольце" Зинаиды Бобырь. Особенности этого перевода позволяют говорить об изменении жанра произведения, попытке переделать текст Толкина под традиционную сказку: очень сильно сокращен текст, характеры героев в значительной степени упрощены и даже утрированы (например, гондорец Боромир выступает как однозначно отрицательный персонаж). И, кроме этого, в тексте имеется дополнительная сюжетная линия, отсутствующая у Толкина. Это история об Испепеляющем Венце. В изложении Бобырь, Саурон захватил одно из сокровищ Гондора, Испепеляющий Венец, дающий всеведение тому, кто достоин, и испепеляющий недостойного. Но, не имея Кольца, Саурон не осмеливается воспользоваться венцом. Арагорну же нужен этот венец, так как без него он не может взять в жены эльфийскую принцессу Арвен. Таким образом, основной акцент сюжета переносится на Арагорна, выигрывающего схватку с Сауроном и получающего награду – эльфийскую царевну в жены и царство в придачу. Фродо же в данном сюжете отводится лишь вспомогательная роль в сказке про Арагорна (чему находится подтверждение в самом тексте перевода Бобырь).

Во всех рассмотренных случаях можно говорить о наличии заранее определенной переводчиками коммуникативной цели, предполагающей отражение в переводе одной из многих специфических черт оригинала. Это приводит к неизбежным потерям на прагматическом уровне. Однако, нам кажется, что именно в этой особенности переводов следует искать причины того, что сосуществуют они мирно, не составляя заметной конкуренции один другому. Этот факт позволяет надеяться на появления новых переводов трилогии Толкина.

Вопросы:

Д.Виноходов: Каково ваше отношение к новому переводу "Властелина колец", вышедшего в издательстве "Армада"?

Н.Семёнова: К сожалению, я не знакома с новым переводом и не знаю, действительно ли он вышел в издательстве "Армада".

Комментарий из зала: Вы сказали, что В.А.М из Новосибирска, на самом деле она с Украины.

К.Кинн: В основе перевода Каменковича – Каррик лежит перевод Маториной.

Н.Семёнова: Рамки доклада не позволяют все это осветить…

Д.Виноходов: Как вы относитесь к упрощенным пересказам текстов Толкина, которые публикуются в антологиях школьных произведений?

Н.Семёнова: Я отношусь к переводам, которые существуют, как к факту жизни. Здесь уже приводилась цитата из Профессора о том, что "я однажды хотел создать целый мир так, чтобы высокие создания питали меньшие, а те опирались на большие", и мне кажется, что та же самая ситуация распространяется и более широко: имеющиеся переводы отражают разные подходы к текстам Толкина. Ни один из них не отражает его полностью, но мы имеем как тексты-сказки; тексты- переделки; тексты, написанные по мотивам, так и тексты, отражающие и более выпукло представляющие один из аспектов трилогии. Это не значит, что охвачен весь Профессор. И наверняка еще будут появляться тексты, которые покажут нам, какие аспекты не были затронуты, не были представлены вниманию читателей. Поэтому – как я отношусь к упрощенным пересказам? Как к факту жизни. Как к неизбежности. Толкин неизбежен. Неизбежно появление "Черной книги Арды"…