Отчет о научной конференции на стыке разных дисциплин - литературоведения, мифоведения, языкознания, истории и философии, какой была конференция, посвященная столетию со дня рождения Толкина, вполне мог бы быть сухим и деловитым, как, собственно, ему и положено быть. Однако нам хотелось бы адресовать его тем, кто ЛЮБИТ Толкина (только такие люди и участвовали в конференции), а поэтому было бы жанровой несообразностью писать о них и о самой конференции в "академическом" стиле. Наша цель - создать эффект присутствия для тех, кому это важно и насколько это возможно, а уже потом, если получится, опубликовать часть докладов, прозвучавших на конференции, - и тогда любители строгого научного изложения останутся, надеемся, довольны. Теперь же мы предлагаем вашему вниманию сам рассказ о Конференции - о крупнейшем внешнем событии в толкинистике за последние годы, которое произошло в августе 1992 года в Мекке толкинистов - Оксфорде.

Конечно, никто из прочитавших хотя бы первую главу "Властелина Колец", не может сомневаться, что кроме столетия, важным юбилеем не в меньшей мере может считаться стоодиннадцатилетие (которое столь экстравагантно отметил хоббит Бнльбо). Вопрос о подготовке этого торжества на конференции стоило бы специально оговорить - по крайней мере, неофициально. 'Eleventy-first birthday' должен был бы занять важное место в планировании будущих мероприятий. Однако не тут-то было: речь шла только о грядущем двухсотлетии, причем некоторые участники собирались-таки его когда-нибудь отметить - пусть в инвалидных колясках. Возможно, дело в том, что европейцы мыслят чересчур традиционно, и юбилей дли них - это сто пет н только, а стоодиннадцатилетние юбилеи пусть устраивают себе чудаки вроде Бильбо. Упорный консерватизм европейцев в соблюдении раз навсегда установленных правил подчас раздражает нашего соотечественника.

Однако именно благодаря консерватизму ДОБРА, который включает в себя консерватизм днсциплнны, возможна стала Оксфордская конференция, итог, по нашим понятиям, сверхчеловеческой: организационной работы, проделанной горсткой членов английского толкиновского общества. Около 360 участников и - в зависимости от внесенной платы - восемь различных видов сервиса. Снятый для конференции огромный Кибл Колледж (небольшой замок с крепостными воротами, но не из камин, а из цветного кирпича), в котором возможно было одновременно проводить по три лекции в разных аудиториях, устроить постоянно действующий магазин, видеозал, музей, несколько выставок, библиотеки. Прекрасно организованная система билетов на различные мероприятия, так что не было случая, чтобы кому-то не хватило места в автобусе или чтобы автобус отправился не вовремя. Концерты, официальные приемы, маскарад, семинары... и НИ РАЗУ за все это время та или иная группа не стояла у закрытых дверей, дожидаясь, пока придет сторож дядя Вася с ключами. В сложнейшее расписание не вкралось ни единой накладки, и приглашенные светила и знаменитости остались всем довольны. Нам приходилось слышать голоса своенравных россиян, предлагавших побить карту добропорядочного английского консерватизма каким-нибудь ультра неординарным празднеством на стоодиннадцатилетие Толкина; но господа! Один нетрезвый сторож (или организатор, хотя и англичане отнюдь не абстиненты) - и тщетно рука будет нашаривать в кармане спасительное Кольцо, чтобы не сгореть со стыда... Хотя к тому времени русский менталитет, возможно, существенно изменится - сторожа перестанут пить или, по крайней мере, мы заразимся консерватизмом и не захотим отмечать это самое стоодиннадцатилетие...

С первых же дней в Англии нас начали сопровождать ненавязчивые, но качественные чудеса, которые начались с поиска жилья. Права на комнату в Кибл Колледже наши путевки не давали. Думаю, толкинисты помогли бы и в этом, но хотелось хоть в чем-то освободить их от утомительной заботы о несамостоятельных русских. И вот мы созвонились со знакомой журналисткой, работающей в Оксфорде, и попросили помочь с жильем. Наша приятельница села у телефона и набрала номер первого попавшегося католического монастыря. Трубку взяла женщина и, выслушав суть дела, тут же предложила свой дом. Но чудо еще не в этом - это просто норма христианского поведения. Женщина эта, как выяснилось, пришла в монастырь помочь с уборкой (что делала регулярно на добровольной основе) и при ближайшем знакомстве оказалась Барбарой Хастингс, сестрой богослова и бывшего директора Оксфордского книжною магазина Питера Хастингса, который переписывался с Толкином (ответы Хастингсу Толкина опубликованы в сборнике его писем); сама же она ухаживала за Толкином, когда тот лежал в больнице с больной ногой ("Он был такой милый, да, очень милый человек!"), а "Властелина Колец" читала в гранках, которые приносил ей домой кто-то из родственников, работавших в лондонском издательстве! В это удивительное совпадение с трудом поверили даже англичане-толкинисты.

В первый день регистрации мы, прицепив значки в виде змея Ермунганда (опоясывающего, согласно скандинавской мифологии, населенную людьми землю - Мидгард, или Средиземье), отправились на поиски Серебряного и Золотого Деревьев, которые были посажены в Оксфордском университетском парке незадолго до столетия Толкина (соответственно cer. saccarinum и robinia pseudoacacia).

Прием нам запомнился как праздник; представьте себе - еще нет делового напряжения, еще свежо удивление - как, все эти прекрасные люди здесь - ради Толкина? (А с другой стороны, разве могло быть иначе? Ведь именно сейчас - золотой век для исследователей Толкина: живы еще дети Толкина и его друзья, и не весь еще архив писателя опубликован - так что у любого исследователя есть шанс, во-первых, прикоснуться к жизни писателя, к его "ауре", а, с другой стороны, открыть что-то новое и сказать никем еще не сказанные слова). Конференция, как магнит, собрала людей из множества стран мира - и по лицам этих людей многое можно было сказать о том, кому она была посвящена; о Толкине. Здесь мы познакомились с дружной польской делегацией (поляки жили в кемпинге неподалеку от Оксфорда, и доклады их на конференции были одними из самых интересных), с американской художницей русского происхождения (между прочим, мы насчитали довольно много толкинистов русского происхождения, среди которых оказался даже один японец) Бонни Каллахан, представительницей того самого поколения американцев шестидесятых годов, которое впервые открыло Толкина (дочь Бонни носит имя Арвен), с госпожой Натальей Котовской, редактором и издателем бельгийского журнала толкинистов "Белегаэр", много помогавшей нам в течение всей конференцни и поддерживавшей нас душевно н духовно - особенно долгими беседами на "Скамье Свиданий", когда можно было наконец поговорить о Толкине по-русски, но с человеком по-западному осведомленным. И самое главное, - именно на приеме в Блэкуэлле мы быпи представлены семье Толкина. Сына Толкнна Кристофера, который занимается обработкой и публикацией наследия отца, на приеме не было (что вполне понятно - толкинисты разобрали бы его на сувениры в несколько минут), Майкл - католический священник - на конференцию приехать не смог, Джон скончался за несколько лет до этого, зато мы смогли познакомиться с дочерью Толкина Присцнллой и другими членами семьи. Свет, который исходит от этих людей, теплота, с которой они нас приветствовали, заставили нас почувствовать себя хоббитами, которые, блуждая в ночном лесу, набрели на странствующих под звездами Высших Эльфов, Здесь же, на приеме, у нас впервые возникло впечатление, которое продержалось до конца конференции: если число собранных в одном месте толкинистов перевалит за критическую отметку, мир изменится, и изменится необратимо. Но это должны быть "настоящие" толкинисты, ищущие понять, какую весть принес в мир Толкин, а не подменяющие его слово своей идеологией, с какими бы целями это не делалось...

А теперь о буднях конференции. Чтобы дать новичку в мире "толкинизма" представление об истинной сути и смысле Конференции, необходимо познакомить его с историей толкиновских обществ во всем мире, - а это задача столь грандиозная, что в одной статье ее, конечно не разрешить, хотя со временем мы надеемся это сделать, а пока ограничимся рассказом ТОЛЬКО о конференции - мы и так делаем это по остывшим следам.

Из докладов на конференции следует прежде всего написать о двух лекциях Тома Шиппи - бесспорного лидера среди исследователей Толкина, главного авторитета в этой области и почетного гостя конференции. Шиппи учился в той же школе, что и Толкин (школа Короля Эдуарда в Бирмингеме) и затем в Оксфорде на том же факультете, что и Толкин, после чего преподавал английский и англосаксонский в Кембридже и в 1969 г. написал свое первое исследование о Толкине, основанное на лингвистическом подходе к “Властелину Колец”. С 1972 г. преподавал в Оксфорде, где познакомился с Толкином. С 1979 г. преподавал на кафедре английского языка и средневековой литературы в Лидсе (на той же кафедре, где преподавал в начале своей карьеры Толкин). Шиппи - автор специальных исследований в области древнеанглийского языка, но также и автор самой знаменитой и самой компетентной книги о Толкине - “Дорога в Средиземье” (‘The Road to Middle-Earth’). Пожалуй, никто из выступавших на конференции не удостаивался таких оваций, как Шиппи, - кстати, он не только выдающийся ученый, но еще и прекрасный лектор и к тому же обладает неотразимым обаянием: облик американского киногероя (Шиппи в прошлом занимался боксом) гармонично сочетается в нем с британским интеллектуализмом и британским чувством юмора. Со временем мы надеемся опубликовать в нашем журнале доклады Шиппи, прочитанные им на конференции.

Н.И.Агей (Норвегия): “Quid Hinieldus cum Christo?” Новый взгляд на богословскую дилемму, перед которой стоял Толкин, и его теорию “малого творения”. В частности, в этом докладе рассказчик поведал о возможном влиянии на Толкина примера норвежского богослова, поэта и филолога Грюндтвига.

Р.Анвин (Великобритания): “Что значит издавать Толкина” - рассказ о многолетних отношениях издателя со своим автором и другом.

Г.Э.Гуд (США): “Земной Рай во Властелине Колец” - о Валиноре (на основе “Силмариллиона” и других работ Толкина, опубликованных посмертно).

Чарлз Ноуд (Великобритания): “Эхо Блейка в произведениях Толкина”.

Глориана Сент-Клер (США): “Обзор влияния северных мифов на произведения Толкина”.

Лестер Симмонс (Великобритания): “Письмо и сопряженные с ним технологии во ’Властелине Колец’”.

Кристина Скалл (Великобритания): “Открытость и Замкнутость характеров во ‘Властелине Колец’” - эссе на тему предрассудков и терпимости, национализме и национальном недоверии во ‘Властелине Колец’.

А.Суртис (Великобритания): “Механика драконов: Введение в изучение драконьих ‘-логий’”.

М.Тидеман (Германия): “Ошибка Манве: еще один взгляд на причины ухода Нолдоров”.

Д.Фанк (Канада): “Но почему гномы?” - о роли гномов в Средиземье и об их абсолютной там необходимости.

Разумеется, была на конференции и выставка-продажа иллюстраций к Толкину. Пожалуй, сильного впечатления на нас она не произвела. Вне конкурса были, конечно, работы автора обложек к юбилейным изданиям - Алана Ли, действительно очень красивые и профессиональные, хотя, по мнению многих, не вполне точные; большой популярностью пользовался москвич Денис Гордеев. Кроме того, из русских художников представлены были работы А.Минасян (С.-Петербург) и Д.Левчука из Горловки (Донбасс). Запомнилось также несколько пейзажных зарисовок из Польши (имени художника в памяти не сохранилось).

Главный Банкет Конференции, состоявшийся ближе к концу программы, был нам - увы - не по карману (как и всем прочим гостям из посткоммунистического мира). Поэтому, вздохнув еще раз по поводу заявленного меню (кажется, грудка фазана, фаршированная каштанами и чем-то еще - и, конечно, фальшивый фазан для вегетарианцев!), мы собирались в уже в этот вечер отдохнуть, однако выяснилось, что часть делегатов сочла такой расклад несообразным духу конференции и, поскольку у некоторых родственники жили в кемпинге по соседству с палатками чехов и поляков, то и решено было, что на “их” элитарный банкет просто грех не ответить “нашим” элитарным банкетом. Поэтому мы получили вместо отдыха приглашение в кемпинг, где был приготовлен пир горой (на средства благодетелей, пожелавших остаться неизвестными); фазанов там не было, зато грибов - сколько угодно (и картонные бочки с краниками - для вина). Мы чувствовали себя настоящими хоббитами и совершенно не завидовали нуменорцам, которые пировали за своими крепостными стенами. Однако и на Главном Банкете, и на нашем, альтернативном, перед трапезой все встали и в молчании повернулись на запад (верующие читали про себя обычные молитвы, а неверующие вспоминали древний обычай, о котором рассказывается во “Властелине Колец”:

“Прежде чем сесть за трапезу, Фарамир и все его воины встали, обернулись к западу и на минуту смолкли. Фарамир дал Фродо и Сэму знак поступить так же.

Однако вечерних (или ночных?) семинаров по случаю Банкета никто не отменял, так что мы, вернувшись в Кибл с Колином Дюрье, участвовавшем в нашем семинаре (Колин Дюрье - автор книг о Толкине и К.С.Льюисе), долго еще ждали под звездами на Скамье Свиданий норвежца Нильса Ивара Агея - хозяина комнаты, где семинар проводился. Наконец сдержанный и строгий хозяин (в тот вечер, правда, несколько более оживленный, чем обычно) появился из трапезной в компании других фрачников и дам в вечерних туалетах и...

Здесь самое место рассказать немного о самих семинарах. Каждый участник имел возможность посещать только один из них. Сколько осталось за бортом! Семинар “языки Толкина”, “Толкин и теория мифа”, “Магия и религия в Средиземьи”, “Толкин и Инклинги” и т.д. Наш - “Толкин и христианство” - собрал шесть человек, что было не так уж и мало (лингвистический семинар был набит битком, кое-где задушевную беседу вели два-три человека, но большинство, кажется, предпочитало развеяться в это позднее время в видеозале или баре, а то и почтить своим присутствием загадочных “Филкингов” - сборище, назначение которого мы за недостатком времени так и не постигли). Семинар оказался вполне экуменическим: на нем присутствовали представители сразу нескольких конфессий. При этом на нем царило неприличное для семинара согласие,- разница была лишь в подходе к делу: Н.И.Агей представлял собой тип страшащегося любой ангажированности ученого, доверяющего только фактам, остальные же своей “ангажированности” ничуть не стеснялись. Несмотря на это, беседы получились достаточно результативными. Однако наши общие усилия по составлению соборного резюме четырех семинарских вечеров пропали даром: на обнародование семинарских итогов у оргкомитета не хватило сил. Поэтому на изложение сути бесед здесь мы времени тратить не будем, так как на тему “Толкин и христианство” в этом журнале будет еще случай поговорить отдельно.

И последнее, о чем еще хотелось бы рассказать - это о маскараде. Поскольку во время конференции не разрешалось бродить по территории колледжа в маскарадных костюмах, праздничного вечера ждали особо. За час до конкурса масок внутренний двор преобразился. Спеша, пробегали Черные Всадники, перебежками перебирался хнычущий Голлум, прогуливались короли и королевы. До сих пор не знаем, кому в итоге достался главный приз (презентация костюмов происходила во временном павильоне на импровизированной сцене). Мы бы отдали корону не Голлуму (он был слишком реален, чтобы его чествовать - до сих пор дрожь пробегает по коже) и не роскошному Эарендилу в серебряных доспехах и с шахтерским фонарем на голове, в сопровождении белоснежной Элвинг в костюме из настоящих чаячьих перьев; нам полюбился член оргкомитета Лестер Симонс, король Нуменора такой-то и такой-то, облаченный в тяжелейшую алую с золотом парчу и сохранявший королевское величие и бесстрастие на протяжении не только маскарада, но и всей конференции. Запомнилась женщина-гном, Галадриэль, ПЕРЕДУМАВШАЯ и присвоившая Кольцо,- и, конечно, Саруман, превративший свое появление в маленький спектакль. Ведущий торжественно объявил: “Саруман Многоцветный, Глава Белого Совета, Мудрейший из Мудрых, Властелин Кольца, Владыка Исенгарда и прилегающих земель!” - и по сцене торжественно прошествовал один из наиболее флегматичных шведов, закутанный в грязно-белый балахон. Выскочил на сцену и Черный Всадник, и издал свой зловещий вопль, окончившийся на жалкой визгливой ноте - он понял, ГДЕ очутился, и увидел, что ему остается только признать свое поражение! Увы, русские в маскараде не участвовали,- возможно, потому, что русский в Англии в 1992 году и сам по себе был еще фигурой достаточно экзотичной (костюм “житель освобожденного Мордора”). Теперь не то...

Завершение конференции ознаменовалось еще одним чудом, теперь уже общим для всех. В воскресенье, один из заключительных дней, в часовне Кибл Колледжа отслужена была благодарственная англо-католическая служба в память о Толкине. И небо, до того исправно поддерживавшее дождливую репутацию Старой Англии, внезапно полностью очистилось и засияло глубокой горной синевой. Однако вскоре после конца службы по синеве снова поползли тяжелые темные облака, ненадолго показав венчающие их тяжелые белые башни - и снова заморосило. “Это было как зов трубы”,- сказала по этому поводу Присцилла Толкин, вытирая слезы. <...>

Оставалось не так много, тем более что гости уже начали потихоньку разъезжаться: последние экскурсии (мы побывали на одной из не самых длинных - “Страна фермера Джайлса”), встреча с Кристофером Толкином,- и неформальное закрытие конференции с исполнением гимнов Толкиновских Обществ и прочих песнопений (само же закрытие произошло следующим образом: после многочисленных объявлений и пожеланий поднялся Лестер Симонс, член организационного комитета, и самым торжественным видом произнес: “Я должен сделать одно важное объявление. Я ухожу. Прямо сейчас”. И - не исчез).